Семилетняя война 1756-1763 гг.

Семилетняя война (1756-1763) не была неожиданностью ни для одной из участвовавших в ней сторон. Этот конфликт постепенно назревал на протяжении десятилетий. Ключевой его причиной была борьба за европейскую гегемонию и колониальные владения.

Предыстория конфликта

Незадолго до начала войны в Европе сложилась сложная международная обстановка. С 1741 года русской императрицей была Елизавета Петровна. Она как в глазах народа, так и в собственных глазах, была олицетворением своего отца – Петра I. Поэтому основной своей задачей Елизавета видела возвращение к петровской политике. Хотя императрице зачастую не хватало дальновидности и образования для реализации задуманного, многое ей всё же удалось сделать. Пётр I считал потенциальным союзником России Францию и старался добиться дружбы и сотрудничества между Петербургом и Версалем. При Екатерине I проводилась та же политика. Но воцарение в 1731 году Анны Иоанновны разрушило намечающийся союз. Эпоха правления Анны Иоанновны вошла в русскую историю под названием «бироновщина» — по имени фаворита императрицы Эрнста Бирона. В этот период почти все ключевые посты в русском государстве занимали немцы. Ситуация не изменилась и после смерти Анны Иоанновны, когда во главе России оказалось «брауншвейгское семейство».

Засилье немцев при дворе раздражало русских людей. Поэтому когда Елизавета организовала переворот, захватила престол и начала изгонять немцев, русская общественность ликовала. Новая императрица, питавшая симпатию ко всему французскому, хотела во что бы то ни стало восстановить добрые отношения с Францией. Однако обстоятельства складывались иначе. После громких дипломатических скандалов отношения между двумя державами охладели. Возможно, взаимные противоречия рано или поздно вылились бы в серьёзный конфликт, но обе страны были вынуждены снова объединиться перед лицом общей угрозы — Пруссии.

В 1740 году королём Пруссии стал Фридрих II – искусный полководец и мастер интриг. Появление на международной арене Пруссии вызвало «переворачивание альянсов»: политическую переориентацию сильнейших европейских держав. Произошло сближение двух давних врагов – Австрии и Франции. Англия, опасавшаяся возрастающей мощи Пруссии, предпочла пойти на союз с Фридрихом II. А Россия, часто ориентировавшаяся во внешней политике на Англию, на этот раз не стала поддерживать Лондон.

Каждая из вступивших в войну стран имела собственные причины для развязывания конфликта. К ним относят:

• постоянную конкуренцию Англии и Франции за обладание индийскими и американскими колониями;
• борьбу Пруссии за влияние и власть в Европе;
• стремление Австрии вернуть себе Силезию, ставшую частью Пруссии после Силезских войн;
• желание России пресечь рост могущества Пруссии и получить восточную часть прусских земель.

Резкие слова Фридриха II и его агрессивная внешняя политика способствовали появлению антипрусского союза трёх женщин:

• Елизаветы Петровны;
• австрийской императрицы Марии-Терезии;
• и всемогущей фаворитки французского короля – маркизы де Помпадур.

Три державы также поддерживались Швецией и некоторыми немецкими княжествами. Этот политический союз был достаточно шаток и противоречив. Каждая из сторон не забывала о прежнем соперничестве и стремилась отстаивать, в первую очередь, свои интересы.

Второй союз был представлен Пруссией, Англией и также частью немецких княжеств, например, Ганновером. Пруссия была мала и небогата, но имела хорошо подготовленную армию и талантливого предводителя. Англия же могла обеспечить Фридриха II всем, в чём он испытывал нехватку: деньгами и флотом.

Ход военных действий

1756 год: нападение Фридриха II на Саксонию. Вступление России в войну.

Фридрих II благоразумно решил, что первый удар следует наносить молниеносно, пока противники не развернули свои армии. В конце августа 1756 года прусские войска вторглись в Саксонию, бывшую союзницей Австрии, и оккупировали её. Австрийское командование немедленно послало крупный отряд на помощь Саксонии, но он был разбит прусской армией, так и не добравшись до места назначения.

Сразу после того как в Петербург пришла весть о вторжении в Саксонию, Елизавета Петровна объявила о вступлении в войну. В определённой мере начало войны застало русских врасплох. В Петербурге до последнего верили, что Англия не станет поддерживать Пруссию, поэтому подготовка к конфликту до начала сентября шла достаточно вяло. Теперь же в стране началась лихорадочная суматоха.

В середине октября русские войска, возглавляемые фельдмаршалом Степаном Апраксиным, выдвинулись к границе. Россия и Пруссия не имели общих границ, а были разделены территориями польских вассалов – Курляндией и Семигалией. От обеих стран как бы вытянулись навстречу друг другу два длинных языка, зажатых между Балтийским морем и Речью Посполитой. В Петербурге было решено дать бой именно здесь и занять Восточную Пруссию. По плану, войска должны были столкнуться на очень узком фронте, но, чтобы сделать полноценный манёвр и ударить противника во фланг, русской армии предстояло пройти через болотистые и лесистые северные части Речи Посполитой.

Фридрих, в отличие от русского командования, считал, что основные бои должны были развернуться в центре Германии – на территории Силезии, Саксонии и других княжеств. Он располагал устаревшими данными о состоянии русской армии и не знал о проведённых Петербургом военных реформах, в ходе которых боеспособность русских войск была значительно улучшена. Поэтому прусский король ушёл из Восточной Пруссии, оставив там немногочисленную армию под командованием генерала Левальда. Апраксин, прибыв на место, здраво оценил ситуацию: он понимал, что Фридрих не особенно заинтересован в защите этой земли, и что русская армия плохо подготовлена к зимней кампании (не хватало тёплой одежды, лошадей, боеприпасов, многие отряды ещё не успели подойти к назначенному пункту). Кроме того, из Петербурга в ставку Апраксина поступали новости, что бездетная императрица Елизавета весьма не здорова и, возможно, скоро скончается.

Этот фактор серьёзно сказывался на всех дальнейших действиях главнокомандующего. Придворные размышляли о том, кто станет будущим наследником престола, какую внешнюю политику будет проводить новый император, и какую, исходя из этого, позицию принять. В России на тот момент существовало 4 партии:

• несколько дворянских кланов, поддерживавших императрицу (Шуваловы, Воронцовы, Разумовские);
• сторонники «брауншвейгского семейства»;
• сторонники великого князя Петра Фёдоровича (племянника Елизаветы Петровны — будущего императора Петра III);
• партия великой княгини Екатерины Алексеевны (будущей императрицы Екатерины II).

Пётр Фёдорович был вызван в Россию своей коронованной тёткой из Голштинии, где он родился и вырос. С детства он ощущал себя немцем и в Петербурге очень скучал по родине. Хотя ему предстояло стать главой Российской империи, он не любил Россию и считал её варварской страной. Фридрих II был для великого князя олицетворением немецких идеалов и устоев. Поэтому многие придворные вполне резонно полагали, что, став императором, Петр Фёдорович может заключить мир с Пруссией и тогда нынешние сторонники войны окажутся в весьма щекотливом положении.

Это понимал и Апраксин. Поэтому, несмотря на сопротивление фаворитов императрицы, он всячески старался убедить Елизавету в том, что начало кампании следует отложить.

Только в июне 1757 года Апраксин, наконец, решился перейти русскую границу. Во многом его решительности поспособствовали разгром ганноверской армии французами и тяжёлое поражение прусских войск, нанесённое им австрийцами под Колином. Первоначальные планы Фридриха II были разрушены. В июле русские войска сумели взять одну из трёх крупных крепостей Восточной Пруссии – Мемель. А вскоре на милость русской армии сдался Тильзит.

Битва при Грос-Егерсдорфе (30 августа 1757)

Русская армия уверенно продвигалась вперёд по территории противника. Только тогда Левальд понял, в каком тяжёлом положении оставил его Фридрих II, отражавший в это время натиск французских войск в Германии. Огромная русская армия приближалась к его крошечному отряду, а помощи было ждать неоткуда. Русские, между тем, были настроены на скорейший бой: заканчивался провиант и не хватало фуража для лошадей.

В ночь с 29 на 30 августа две армии сошлись на поле возле селения Грос-Егерсдорф. Левальд под прикрытием пелены тумана сумел быстро построить армию и застать русских врасплох. Из-за тумана выстрелы производились почти вплотную. Пруссакам удалось смертельно ранить одного из важнейших русских военачальников – Лопухина и почти расстроить русские порядки, но, благодаря решительным действиям Румянцева, выведшего вперёд несколько сильнейших корпусов, армия сумела перейти в наступление и вернуть боевой дух.

В 9 утра Левальд был вынужден бросить в бой свой последний резерв. А уже в 10 – начать стремительное отступление, бросив на поле битвы тяжёлые артиллерийские орудия. Хотя победа осталась за русской стороной, потери русских были больше, чем у пруссаков, из-за неожиданной утренней атаки. В Петербурге весть об успехе под Грос-Егерсдорфом приняли без особой радости. Многие обвиняли Апраксина в медлительности и необдуманности действий.

Сражение закончилось достаточно рано, русская армия вполне могла бы начать преследование Левальда и уничтожить его части. Но Апраксин настоял на том, чтобы не только не идти вслед за противником, но и вовсе повернуть назад. По его словам, солдаты и лошади нуждались в провизии и отдыхе. Но злые языки поговаривали, что принять такое решение фельдмаршала заставили вести о критическом состоянии здоровья Елизаветы. Многие ожидали, что императрицы скоро не станет, но ей стало лучше. Во Франции и Австрии отступление русской армии восприняли как предательство, а в Пруссии, напротив, ликовали. Сохранивший ядро своей армии Левальд сумел осенью остановить шведское вторжение в Пруссию, успешно действуя на севере страны.

Узнав о медлительности Апраксина, Елизавета разгневалась, сместила его с должности и поставила во главе войск генерала Виллима Фермора. Через год Апраксин скончался в тюрьме, куда попал по повелению императрицы.

Кампания 1758 года. Битва при Цорндорфе.

В конце 1757 года Фридрих вёл жестокие бои в Германии и нуждался в каждом корпусе, поэтому он приказал Левальду уходить из Восточной Пруссии, бросив провинцию на произвол судьбы. В ноябре прусская армия разбила французов при Росбахе, что было ошеломительным успехом, но Восточная Пруссия была потеряна.

В начале 1758 года Фермор провёл в армии некоторые преобразования и снова выдвинулся в Восточную Пруссию. На этот раз России удалось реализовать свои планы: практически без потерь дойти до Кёнинсберга и привести прусское население к присяге на верность Петербургу.

Успехи русской армии вызывали беспокойство у союзников. Австрия и Франция требовали, чтобы русские объединились с австрийским войском и начали бои в Центральной Германии, но Елизавета уклонялась от этого под предлогом защиты завоёванных территорий. Между тем в главном штабе не знали, как правильно распорядиться плодами победы:

• идти вдоль побережья Балтийского моря, занять Прусскую Померанию, объединиться со шведской армией и отрезать Фридриха от моря;
• идти на Берлин;
• или помочь австрийцам в Силезии?

В итоге было выбрано второе направление, но из-за постоянных дипломатических интриг, противоречивых указаний и давления Франции, Австрии и Петербурга армия двигалась зигзагами. Люди и лошади уставали в постоянных бесполезных перемещениях, а путь к цели всё больше усложнялся.

В августе Фермор привёл войско к крепости Кюстрин, которая защищала дорогу на Берлин. Город был осаждён, обе стороны стали вести ожесточённый артиллерийский огонь. Из ставки прусского короля в Кюстрин приходили послания с призывами держаться любой ценой. Фридрих II немедленно двинулся к осаждённой крепости, чтобы отбросить русскую армию назад. Фермор получал самые противоречивые сведения о численности прусского войска и лихорадочно готовился к бою.

Поскольку до сих пор Фридрих II не сталкивался с русскими солдатами, он по-прежнему считал русскую армию недисциплинированной и плохо обученной и особенно не волновался на счёт грядущего сражения.

14 августа две армии сошлись возле деревни Цорндорф, где предстояло разразиться самой кровопролитной битве в истории европейских войн. Фридриху удалось застать Фермора врасплох. Он вышел с совершенно неожиданной для русских стороны и отрезал им пути к отступлению. Из-за того, что в центре позиций русских оказался глубокий овраг, армия была разделена на два фланга под командованием Фермора и генерала Броуна, причём, военачальники едва могли поддерживать сообщение. Их позиции были очень неудобными, полностью открытыми для противника, и места едва хватало на простейшие маневры. Прусская же армия сумела занять выгодное положение, из которого было удобно вести обстрел.

Сражение началось с артиллерийской дуэли. Прусская армия открыла огонь по русской пехоте, стоявшей на правом фланге Фермора, почти каждое ядро уносило с собой жизни нескольких солдат. Русская артиллерия также отвечала ударами, но они приносили меньший ущерб пруссакам. Несмотря на огромные потери, пехота оставалась стоять на своих местах, а вот Фермор исчез с поля боя и не появлялся там практически до самого конца сражения.

Когда Фридрих решил, что пехота противника достаточно деморализована, он приступил к привычному для себя плану действий – оправил вперёд конницу, которая должна была пробиться через рыхлые ряды пехоты, разбив строй неприятеля и уничтожив целый фланг. Но русские продемонстрировали неожиданную стойкость. Пехота отчаянно сопротивлялась, вперёд вышли гренадёрские полки, также отважно отражавшие атаки. Прусской армии пришлось на время отступить за Цорндорф, чтобы передохнуть. Первоначальный прусский план был разрушен.

После передышки Фридрих приказал артиллеристам обрушиться на левый русский фланг, где командовал Броун. Броун решился на отчаянный поступок, понимая, что русская артиллерия приносит мало толку из-за своего неудачного расположения, а конница и пехота вполне боеспособны, он приказал войскам идти в атаку. Атака оказалась на удивление удачной: прусское сопротивление было почти подавлено, а сам Фридрих едва не попал в плен. Но из-за неожиданного замешательства пехоты Броуна и решительной атаки прусской конницы, Фридрих снова перехватил стратегическую инициативу. Итоги атаки были катастрофичны – Броун получил множество ран, многие русские генералы попали в плен, множество артиллерийских орудий было потеряно. Однако и прусская армия сильно пострадала: как ни пытался Фридрих снова вывести солдат в бой, те упорно пятились назад.

В конце дня Фридрих отправил в Берлин и Лондон хвастливые письма, где возвещал о победе. Однако это было не так. Потери обеих армий были огромными:

• у Пруссии – около 13 000 человек;
• у России – около 16 000.

Оба войска были обескровлены. Но Фермор, сохранявший свои позиции и боевой строй, а также ожидавший скорого прибытия подкрепления, был готов продолжать бой и на следующий день. В то время как Фридрих понимал, что его армия не выдержит второго такого дня. Русские периодически открывали огонь, а казаки совершали неожиданные вылазки в тылу противника. Впрочем, сражению не предстояло продолжиться, Фермор так и не дождался подкрепления и предпочёл отойти. Фридрих II, хотя и не решился преследовать русскую армию, расценил этот поступок как признание Фермором поражения и оставление поля боя. Фактически же Фридрих не сумел достичь своей цели, уничтожить войско противника и сохранить боеспособность своей армии, поэтому его бахвальство было несколько неуместным.

Из Петербурга вместо благодарности в штаб русской армии пришло письмо, полное гнева. Русских солдат обвиняли в непослушании, бесчинстве и потере полковой казны. Все их подвиги были просто проигнорированы Елизаветой и её двором. В Петербурге предпочли прислушаться к Фридриху и поверили в его победу.

Осенью основные бои шли в Германии, Фермор считал для русской армии кампанию 1758 завершённой, поэтому игнорировал требования австрийских военачальников. Действия русского главнокомандующего были вполне оправданы: армия не пополнялась, потери были большими, не хватало орудий и лошадей. Между тем, австрийцы сумели нанести поражение прусской армии при Гохкирхене. В свою очередь, пруссаки успешно действовали против французов. В антипрусской коалиции начались взаимные обвинения  в бездействии и предательстве. Только в конце 1758 – начале 1759 странам-союзницам удалось придти к некому консенсусу. Петербург и Вена были крайне недовольны Фермором, поэтому весной 1759 военачальник был заменён на посту главнокомандующего Петром Салтыковым, получив взамен командование всего лишь одним корпусом.

Кампания 1759 года. Битва при Кунерсдорфе.

В начале года союзники обсудили план предстоящих действий. Австрийской и русской армиям предстояло соединиться у Кроссена (Силезия). Параллельно русские полководцы получили в Петербурге тайные указания: действовать осмотрительно, беречь армию и не слишком доверять австрийцам.

Когда летом в русскую армию прибыл новый главнокомандующий, многие были разочарованы. Салтыков был скромным и добродушным пожилым человеком, ранее командовавшим ландмилицией в Украине и мало известным при дворе. Однако именно ему предстояло привести русскую армию к трумфу. Салтыков сумел наладить работу разведки и стал активно использовать казачество. Многие русские генералы смотрели на казаков как на лишённый всякой дисциплины сброд, который только мешался под ногами, хотя казаки не раз выручали основное войско на поле боя ,отлично проводили разведку и неожиданные для противника диверсии. Их тактика просто сильно отличалась от привычных действий европейской кавалерии. Салтыков же по достоинству оценил нерегулярную конницу и стал использовать казачьи отряды для дерзких вылазок, изматывающих врага.

В начале июля Салтыков повёл войско на соединение с австрийской армией. Пруссаки всячески пытались помешать этому плану. 23 июля русская армия сошлась на поле боя у Пальцига с корпусом прусского генерала Веделя, который должен был помешать слиянию двух армий. Благодаря отличной работе разведки и хаотичным действиям прусского командования, накануне Салтыков сумел занять наиболее выгодное для ведения артиллерийского огня положение. Все попытки Веделя остановить русских провалились и уже к вечеру того же дня его корпус был полностью разбит. Русские смогли спокойно двигаться дальше, 1 августа они вошли во Франкфурт, а через несколько дней, наконец, произошла встреча двух войск.

Салтыков был настроен на скорую победу, но встреча с австрийскими военачальниками его разочаровала: австрийцы были медлительными, робкими и нерешительными. Они предложили Салтыкову отойти к Кроссену, разделить армию на несколько частей и охранять Силезию до лета следующего года. Этому плану помешал Фридрих II, который стремительно приближался к Франкфурту. Фридрих уже не раз сталкивался с австрийской армией и невысоко её оценивал. Больше его беспокоили русские, именно победу над Салтыковым он считал ключом к победе в этой войне.

Прусский король занял позиции у деревни Кунерсдорф. 12 августа здесь произошла одна из блистательнейших побед в истории русской армии. Битва началась успешно для Фридриха. Салтыков не успел, как следует укрепить свой левый фланг, поэтому прусские войска быстро смяли его, захватили множество артиллерийских орудий и заняли более половины той территории, где утром стояли австро-русские силы. Пруссаки уже праздновали победу. Король приготовился к последнему рывку, чтобы окончательно разбить противника, но к тому моменту Салтыков стянул бойцов центра и правого фланга на наиболее удобные позиции, защищённые от конницы чередой укреплений и «волчьих ям» и оснащённые тяжёлыми орудиями. Прусская кавалерия – главная ударная сила короля – не сумела взять высоты, где находились русские, и начала отступать под огнём противника. Салтыков дал приказ идти в атаку, прусская армия дрогнула и обратилась в бегство. Чтобы спастись, прусским солдатам предстояло перейти через Одер. На мостах началась давка и паника. Русские бойцы брали пруссаков в плен целыми отрядами. Из 48 тысяч бойцов Фридриха осталось всего 3 тысячи, те, кто не был убит, ранен или пленён, бежали из армии и больше так и не возвратились под королевские знамёна.

Война могла бы закончиться уже тогда, в августе 1759 года: путь на Берлин был открыт, Фридрих II был в отчаянии и готовился к самоубийству. Он не только потерял армию, но и не получил ожидаемой помощи от своей союзницы Англии. Лондон, конечно, ссужал Пруссию деньгами, но не отправлял ей на помощь свой флот. Вместо этого англичане, более заинтересованные в американских и индийских колониях, предпочитали вести бои со своими давними противниками – французами — вдалеке от войск Фридриха и европейского фронта.

Но успех Кунерсдорфской битвы был сведён на нет спорами между австрийским и русским военачальниками. У Салтыкова не было достаточно сил, чтобы в одиночку идти на Берлин, а австрийцы оттягивали этот поход под любыми, даже самыми пустячными предлогами. Салтыков был в бешенстве, но полученные им из Петербурга инструкции предписывали оставаться на месте. В итоге, за месяц бездействия русских и австрийцев, Фридрих II сумел повторно собрать армию. Эта беспрецедентная ситуация попала в историю как «первое чудо Бранденбургского дома».

В середине сентября Салтыков не выдержал и увёл свою армию из Силезии. Нерешительность союзников не позволила русскому полководцу захватить Фридриха с его армией при Глогау, и кампания 1759 года закончилась.

Военные действия в 1760-61 годах

Салтыков придерживался мнения, что русские не должны уходить дальше Восточной Пруссии и Померании, защищая завоёванные территории и не позволяя противнику слишком себя истощать. Но под давлением Австрии в Петербурге главнокомандующему были даны указания поддерживать австрийскую армию в её действиях в Силезии. Фактически это означало тяжёлую осадную войну за ничего не значащие для русских земли.

Летом 1760 года русская армия вернулась в Силезию. Австрийцы вели себя крайне вяло, давали русскому главнокомандующему противоречивые указания, всячески избегали столкновений с прусским войском и пытались подставить под удар людей Салтыкова. Более месяца прошло в бестолковых маршах и контрмаршах. Лишь в сентябре Салтыкову и Фермору удалось убедить Петербург в необходимости срочно выдвигаться на Берлин.

По плану Салтыкова по столице Пруссии нужно было нанести три удара:

• сначала конницей под руководством Тотлебена;
• затем к действиям должен был перейти корпус поручика Чернышёва со специально подготовленной пехотной бригадой;
• в арьергарде должен был идти Фермор с основными силами.

Тотлебен вёл своих людей быстро и практически бесшумно. В начале октября русская армия подошла к городу, где находился лишь небольшой гарнизон и несколько отставных генералов. Генерал Рохов, руководивший обороной города, отверг предложение Чернышёва о сдаче города. 3 октября началась осада. Защитники и осаждавшие на протяжении двух дней вели артиллерийский огонь. Вечером 4 октября к городу подошёл союзник Фридриха II – принц Вюртембергский с пятитысячным отрядом. Из-за слишком поспешных действий Тотлебена принцу Вюртембергскому удалось отбросить русских от городских стен. Общее командование операцией перешло к Чернышёву, от Фермора он получил указ ничего не предпринимать до подхода основных сил и австрийского корпуса генерала Ласи. Одновременно и в Берлин прибыло подкрепление. Ситуация для русско-австрийской армии усложнялась.

Однако решающего сражения так и не произошло. Принц Вюртембергский оставил город, не желая рисковать своими людьми. Проживавший в Берлине богатый купец Готцковский, друживший с Тотлебеном, убедил земляков сдать город русским. Так, благодаря интриге, Тотлебен вошёл в Берлин 9 октября как победитель, в то время как его соотечественники и союзники, ничего не знавшие о его хитрости, готовились к бою. Поступок генерала вызвал недоумение не только у австрийцев, но и среди русского командования, недовольного тем, что Тотлебен не придерживался необходимых для взятия столицы противника дипломатических процедур и упустил отошедшую от города прусскую армию.

Несмотря на триумф и богатые трофеи, русская армия была сильно измотана, и в середине октября Салтыков увёл её на зимние квартиры. Противоречивые приказы и бесцеремонность австрийцев утомили русского главнокомандующего и он попросил отставку под предлогом болезни. С конца 1760 года армию возглавил Александр Бутурлин. В ноябре Фридрих II обрушился на австрийцев при Торгау. Кровопролитная битва закончилась победой прусской армии, но потери были огромны. Один из главных оплотов Фридриха – Саксония – пока оставался за ним, но с каждым днём удерживать княжество становилось всё тяжелее. Война вымотала не только русских и пруссаков: Франция потеряла огромную часть своих заморских колоний и была готова в любой момент выйти из конфликта.

В начале 1761 года Елизавета в очередной раз отвергла план Салтыкова о защите Восточной Пруссии и потребовала ужесточения военных действий в Европе. Война принимала затяжной характер. Никаких крупных сражений в 1761 году не происходило: все стороны просто совершали бесплодные маневры. Единственным значимым событием этой кампании стало взятие Румянцевым Кольберга – крепости, которая позволила бы русским войскам снова подойти к Берлину в следующем году.

«Второе чудо Бранденбургского дома»

Но второго взятия Берлина так и не произошло. В январе 1762 года Елизавета умерла и на престол взошёл Пётр III – человек, которого вполне обоснованно обвиняли в передаче секретных сведений врагу. Сразу после кончины императрицы, её преемник отправил в армию гонцов с приказом прекратить любые наступательные действия.

Новый император обещал Фридриху II мир и дружбу. Прусскому королю было предложено самому составить текст мирного договора: Пётр III был готов подписать его без всяких редакций.

В мае мирный договор вступил в свою силу. Он гласил, что:

• Россия отказывается от всех завоеваний, включая Восточную Пруссию;
• Оба государства начинают совместные военные действия против Дании и Австрии.

Действия Петра III шокировали союзников и русскую общественность. Огромные усилия и жертвы русских солдат были расценены императором как глупость и бессмыслица. Обескровленной России грозила новая война – на этот раз с Данией, с которой ранее не было ровно никаких разногласий, и с бывшими союзниками. Ненависть императора ко всему русскому, его бестактность и непоследовательность вскоре привели к очередному дворцовому перевороту. Уже в июне на трон взошла его супруга – Екатерина II, а сам Пётр III был заключён в Ропшинском дворце. Вскоре он скончался при загадочных обстоятельствах.

Екатерина приказала вернуть обратно в Россию уже отправившуюся в Данию армию, но продолжить военные действия против Пруссии так и не решилась: слишком шатким пока было положение новой императрицы.Между тем, боевой дух потеряли и бывшие союзники. Из войны вышла Швеция, с потерей Силезии смирилась Австрия, неудачи на фронте испытывали французы.

В начале 1763 года был заключён общий для всех держав Губертусбургский мир. Хотя итоги войны были неутешительны для всех стран, кроме Англии, Пруссия и Россия, благодаря своим ратным успехам, приобрели немалый вес и авторитет на международной арене.